UK

Наверное, историю настоящей арт-рок группы UK, этого замечательного, но весьма не долговечного проекта, стоит начать с того момента, когда «великий и ужасный» Robert Fripp сделал повторное предложение вступить в свою легендарную группу King Crimson многообещающему молодому басисту, обладающему приятным бархатным, немного хрипловатым роковым голосом Джону Уэттону (John Wetton), своему знакомому по колледжу. Он уверяет молодого музыканта, что ополчение группы против него самого закончено и привело к разгону старого состава и созыву новой команды, в числе которой уже значится виртуозный Bill Bruford, барабанщик с неиссякаемымой энергией и воображением из Yes. Уэттон не может устоять перед таким предложением, и покидает Family. Таким образом, King Crimson становится наиболее мощной и профессиональной группой со времени своего дебюта 1969 года, «In the Court of Crimson King» и три последующих работы назовут самым основным и бесценным вкладом группы в развитие арт-рока, прогрессивных направлений и рока вообще. За два с половиной года ритм-секция группы дышит практически одним воздухом. Их совместная работа кажется просто неимоверно слаженной, будто каждый музыкант может читать мысли другого. Кроме того, они быстро сходятся характерами и проводят много времени вместе. И вдруг, когда группа становится одной большой неразрывной стальной головоломкой, ее непредсказуемый лидер решает распустить King Crimson. Каждый отправляется восвояси искать для себя новые проекты и покорять новые вершины.
Однако, через некоторое время друзья по великой команде ее мощнейшая ритм-секция, бас и ударные, John Wetton и Bill Bruford встречаются снова. Они пытаются создать группу с Риком Вэйкманом (Rick Wakeman), виртуозным заносчивым клавишником, в ряду с которым Бруфорд выпустил одни из лучших работ Yes - альбомы "Fragile" и "Close to the Edge". То ли Вэйкман чувствует творческий подъем и собственный единоличный потенциал в связи со своим первым сольным проектом и просто не хочет опять втягиваться в какой-то, вероятнее всего, весьма недолговечный и сомнительный проект, то ли его продюсеры и звукозаписывающая компания A&M Records не желают видеть его в команде с изжившей свой век ритм-секцией умершего титана, но совместному творчеству этих замечательных музыкантов так и не суждено состоятся. Однако музыка, родившееся в то время, не исчезает бесследно (например, "Thirty Years" c первого альбома U.K. была написана именно этим составом). Приятелей уже не остановить, они решают пригласить других участников, и сформировать новую супер-группу U.K., и свет увидит, какими дураками оказались специалисты A&M.



Уэттон и Бруфорд договариваются между собой каждый может привести в новообразованную группу по одному музыканту на свой вкус. Бруфорд, без раздумий, выбирает гитариста, который играл на его сольном альбоме, Алана Холдсворта (Allan Holdsworth), необъяснимого, неописуемого гитариста, к тому моменту поигавшего в одних из самых известных джаз-рок проектах так называемого Кентерберийского направления прогрессивной музыки Soft Machine и Gong. Уэттон тоже не остается в долгу, делая предложение другому виртуозному музыканту, клавишнику и скрипачу, Эдди Джобсону (Edwin Eddie Jobson), с которым он был знаком по Roxy Music, сольнику Фила Манзанеры (Phil Manzanera) и нескольким выступлениям King Crimson.
Конечно, жаль, что между распадом King Crimson и рождением U.K. прошло так много времени. Жаль, что большие друзья успели потерять внутреннюю линию друг друга, жаль, что они успели уйти в разные стороны так быстро (Бруфорд перед U.K. затеял собственную одноименную группу, которая полностью погрузила его в темную пучину аструктурированного фьюжн-джаза, а Уэттон успел поработать в быстро изменившимся не в лучшую сторону Roxy Music, а к тому же имел опыт с совсем не подходящими для прогрессивного музыканта Uriah Heep образца второй половины семидесятых). Но, будь опыта у участников группы чуть меньше, наверное, U.K. не оказалась бы такой потрясающей группой. Очевидно, музыкантам такого уровня вместе продержаться в одной группе больше пары альбомов в принципе невозможно. Многие предсказывали кончину U.K., как только слышали, что эти четыре великолепных музыканта в принципе смогли соединиться в одно целое. Больше всего сложностей было между Холдсвортом и Уэттоном. Wetton хотел делать более массовый, более популярный, коммерчески выгодный и успешный проект, в то время, как Holdsworth пытался увести группу в темные, широкие бескрайние просторы авангардного джаза. В принципе, Bruford был с ним согласен, но и сам тянул одеяло на себя, пытаясь сделать проект более прогрессивно-направленным, вдохнуть в него модель фьюжн-джаза. В итоге, ни один из музыкантов, кроме Джобсона, не был рад, каждому приходилось чем-то поступаться. Наверное, поэтому Jobson оказался центром группы, как в области интересов, так и, в итоге, в области написания музыки. Он пытался соединить лучшее от лучших музыкантов, все еще желающих играть «умную» музыку в то непростое для них время и у него это почти получилось. Он полюбил этот проект больше других, сросся с ним так, как даже не смогли его начинатели, друзья по King Crimson.
Несмотря на разногласия, а, скорее, благодаря им, тот материал, которые в 1978 году представили миру музыканты U.K., заставил обратить внимания на проект всех и вся. Казавшимся смешным и совершенно невозможным коммерческий успех арт-рок группы в пост-панковый период вдруг оказался явным и неизбежным. Группа гастролировала в изматывающем режиме по Великобритании и США, вызывая град положительных рецензий и отзывов, как среди профессионалов, так и среди любителей. Одноименный альбом U.K. тяжело описать словами. То, что в нем сочетаются такие разные, такие успешные, потрясающие музыканты, вылилось в мощный поток энергии, музыкального мастерства и изобретательности, который сносит вас с самых первых нот вступления In the Dead of Night, и протаскивает, будто в горной реке, через все музыкальное полотно, вплоть до потрясающих закрывающих альбом Nevermore и Mental Medication, где необыкновенная, хорошо отличимая игра Холдсворта, заключенная в коммерческие тиски Уэттона, ограниченный простор музыкальной мысли Джобсона и обрамленная сумасшедшими ритмическими рисунками Бруфорда, просто опустошает вас, а потом наполняет необыкновенной силой и оставляет чувство высшего блаженства. Год за годом, слушая эту музыку, хочется, чтобы она никогда не прекращалась.
Жаль, что коммерческий, да и просто широкий музыкальный успех не входил в интересы необыкновенного гитариста. Вместе с Бруфордом их ставят в неприемлемые рамки продюсеры, Wetton и Jobson хотят сделать проект более дружелюбным по отношению к массовому потребителю. Джобсон пытается добиться от Холдсворта повторения одного и то же соло в точности на каждом выступлении тот наотрез отказывается работать в жестко оговоренных рамках, в которые его загоняют. В итоге, после постоянных столкновений, было решено, что Бруфорд уходит с Холдсвортом и делают ту музыку, которую они считают нужным, ибо им нечего было терять, когда они приходили в U.K., в то время, как Уэттон потерял Roxy Music, а Джобсон широкое крыло могучего Френка Заппы (Frank Zappa). Хотя, в любом случае, продюсеры были на стороне Уэттона и хотели слышать больше популярных течений в музыке U.K., нежели джаза и прога, так что Холдсворт на вопрос, почему он перестал работать в U.K., обычно отвечает, что его уволили продюсеры группы за «недисциплинированную манеру исполнения музыки», как бы смешно это не звучало для настоящего джазового музыканта, которым является Холдсворт. Очевидно, этот раскол был весьма неприятен всем участникам U.K., ибо после этого события из магазинов изымаются все копии выпущенного к тому моменту концертника (в следующий раз он увидит свет только в конце 90х годов, выпущенный под названием U.K. Concert Classics vol.4). Ушедшие вместе запишут лучший диск в сольном творчестве Бруфорда One of a Kind, однако, это уже другая история, в которой здесь лишь следует отдать дань Джобсону, который в соавторстве с Бруфордом сочинил две композиции Forever Until Sunday и The Sahara Of Snow Part Two, исполнил их на записи, но попросил, чтобы его не упоминали в списке привлеченных музыкантов. Он сделал это потому, что так любил U.K., что не хотел в то время быть замеченным ни в каком другом проекте.

Оставшись вдвоем, Jobson и Wetton приглашают другого профессионального барабанщика, такого же музыкального бриллианта из-под крыла великого и ужасного Френка Заппы, каким являлся сам Джобсон, Терри Боззио (Terry Bozzio). Второй альбом нельзя назвать похожим на первый. В нем нет той энергии, нет того энтузиазма, которым светится U.K. и в нем нет Холдсворта и Бруфорда. Хоть и второго с лихвой заменяет Боззио, все-таки, его манера игры более жесткая, более откровенная и молодая, а к тому же его уже жестко контролируют Джобсон и Уэттон, не давая ни капли возможности свободомыслия. Так же в альбоме больше Уэттона и, как следствие, больше коммерции. Больше Джобсона уже просто быть не может, он раскрывает полностью здесь все свои таланты, как и в первой работе U.K. Если дебют группы продукт коллективный, хоть и центрированный Джобсоном, то второй альбом, Danger Money, в принципе его почти единоличная заслуга.
Так или иначе, но «Danger Money», альбом 1979 года, выходит невероятно качественным. Даже будучи выстроенным в более коммерческом ключе, он все равно необычайно изобретателен, мелодичен, красив и выразителен. Последняя же композиция на альбоме, Carrying No Cross, является в принципе образчиком того, что люди любят в прогрессивной музыке. Благодаря же уходу джазовой части UK, материал становится более дружественным по отношению к неподготовленному слушателю, что делает материал 1979 года более коммерчески успешным, нежели первая работа UK.
В течение экстенсивных туров по Европе, Америке и даже Японии между Уэттоном и Джобсоном растет большая пропасть. Несмотря на то, что они выпускают потрясающий концертник «Night After Night», записанный в течение одного из Японских выступлений и содержащий, кроме старого материала, 3 новые песни, Уэттон понимает, что Джобсон, с 16 лет не видевший ничего, кроме постоянных музыкальных проектов, выдираемый с одного края на другой, перетаскиваемый, перепихиваемый, передергиваемый, раскрывшийся, наконец, и ослепленный тем, насколько он может быть хорош, уже выдыхается. Он ищет чего-то нового, но не хочет попадать под новое влияние нового течения музыки, не поддается своду новых коммерческих правил, в который превращается музыка восьмидесятых, но и не хочет оставаться в прошлом, куда все быстрее уходит прогрессивные направления семидесятых годов, на мгновения казавшиеся возродившимися с помощью одной-единственной великой группой U.K.. Странно, но ни он сам, ни коммерчески настроенные звукозаписывающие компании будто не замечают их колоссальный успех. Все пытаются найти более легкий способ музицирования, более легкий способ зарабатывания этим денег. На смену былым гигантам приходят такие проекты, как Police, которые могут без излишней изобретательности, пафоса и сложности совмещать ушедший панк-рок, арт-рок и вылить это в новое направление, трехаккордный new wave, новую волну. В этот поезд еще успеют заскочить такие великие музыканты прошлого и будущего, как Peter Gabriel, David Bowe, Elton John, но для слишком принципиальных гордых музыкальных изобретателей, не желающих мириться со вкусами масс, как Джобсон, там просто нет места. Он сам не хочет там места. Больше всего кажется, что он, наконец, хочет простой, обыкновенной жизни. Сам же Уэттон меняется на глазах. Все больше отдаляясь от себя самого, вспоминая и ужасаясь тем работам, в которые он был влюблен в King Crimson, теперь он понимает, что Pink Floyd для него бессмысленный набор звуков и света. Те, кто действительно могут трогать душу, разговаривают со сцены с залом, как James Taylor, Joni Mitchell или Don Henly. Они действительно дают понять, что чувствуют иногда то же, что и он. Ему кажется, что настоящая сила Джона Уэттона может быть открыта только тогда, когда он сможет просто взять акустическую гитару и спеть такую песню, от которой у каждого в зале появятся слезы. Приглашенный же в новый состав Терри Боззио просто не успел влиться в коллектив, к тому же его жена начинает проект, который вскоре станет Missing Person, в принципе, искусным последователем учений Френка Заппы, в котором он не может не занять место за ударными.


U.K. разваливается на самом настоящем пике своей популярности. Боззио уходит к жене в Missing Person, который, не смотря на свою музыкальную интересность, потонет в холодности английской общественности ко всему, что будет в ближайшие несколько лет не похоже на «инновационную» новую волну, минималистское «нечто», дающее возможность отдохнуть и музыкантам, и слушателям от того, что в начале семидесятых называлось музыкой. В восьмидесятом же году, Джобсон женится и уезжает в Америку, но перед так желанным его «отпуском» он еще будет участвовать в записи альбома "А" и обширнейшем американском туре Jethro Tull с его продолжением в Европе, после которого он больше не появится на сцене ни с кем и ни с чем в течение вот уже более 20 лет, хотя в 83 году он выпустил замечательный альбом The Green Album со своим проектом Zinс. Уэттон сначала выпускает свой неудачный Jack-Knife, потом Caught in The Crossfire, ну а потом, перед своим таким желанным звездным часом в Asia, успеет отметиться в Wishbone Ash. Но это еще одна длинная история, в которую нас уводят замечательные музыканты этой группы.



Однако, повествование о U.K. не заканчивается. Оно только замирает не пятнадцать лет. В 1995 году вдруг пошли слухи о возможной совместной работе Джобсона и Уэттона, в которой примут участие приглашенные гости Bill Bruford и Allan Holdsworth, при чем слухи распространяли сами участники проекта, названного возвращением великих U.K. Надо сказать, что выступление второго состава группы в Японии оставило просто неизгладимое впечатление на азиатских любителей музыки, впрочем, за это время и Джон Уэттон со своей группой Asia тоже успел стать популярным в стране восходящего солнца, так что внезапно объявилась большая японская звукозаписывающая компания, которая готова была платить за любой проект Джобсона с Уэттоном, лишь бы они были вместе и назывались U.K. Идея возрождения, конечно, исходила от Джобсона. Они случайно как-то созвонились с Уэттоном и оказались в одном городе, в Лос-Анджелесе и решили встретиться. Мысль о возрождении уже вилась в голове Джобсона и, после небольшого разговора, началась настоящая работа. Джобсон был в студии по 12 часов в день, пытаясь вспомнить, как играть на скрипке и облачить те технологии, которым он научился за это время, в прогрессивную оболочку. Когда Уэттон передал Джобсону диск с записью Болгарского женского хора, тот был так заинтересован этим прекрасным звуком, что написал несколько партий для хора и съездил в Болгарию, нашел там хор и записал то, что они для него спели. Конечно, он хотел создать старый U.K., но у Уэттона осталось то ощущение, что прогрессив это большой шаг назад. Он хотел больше песенного материала, где бы он смог выразить себя и написать хорошие душевные стихи. В принципе, как всегда, проблемы появились в финансовых вопросах. Холдсворт хотел быть частью проекта с соответствующими дивидендами. Однако Уэттон не совсем был согласен с этим. Бруфорд не имел интереса участвовать в U.K без Холдсворта, зная, что в итоге Уэттон в таком случае сможет сместить центр тяжести к популярным песенным форматам. Когда становится понятно, что ни Бруфорд, ни Холдсворт не станут частью U.K. на условиях звезды Джона Уэттона, тот выводит на сцену Карла Палмера, легендарного участника несравненных ELP и его приятеля по Asia. Поговаривают об участии и Френсиса Даннери (Francis Dunnery, It Bites), и Стива Хакета (Steve Hackett), и Тони Левина (Tony Levin) и даже Роберта Фриппа (Robert Fripp). Однако, по большей части все это огромный ком сплетен, которые развели так мечтающие о еще одном альбоме U.K. любители прогрессивной музыки. Джобсон имел свой, оригинальный взгляд на новый диск U.K. Никто не заявляет это вслух, однако, похоже, он сам отлучил Уэттона от складывающегося уже проекта. Об этом говорит и привлечение Левина, басиста более широких интересов, нежели сам Уэттон в то время, пока об уходе последнего не было и речи. Позже записанные песни переписываются заново, без вокала и вообще без участия Уэттона.

С тех пор почти каждый год Эдди Джобсон обещает, наконец, выпустить этот альбом, только, очевидно, на нем не будет таких сладких двух букв, только название Legasy и ничего общего ни в музыкальном, ни в духовном плане с U.K. у него не будет.
Что ж, если история U.K. оказалась короче, чем хотелось бы, мы, в любом случае, должны отдать дань этой группе, ибо она не просто является очередным супер-проектом, U.K. - родоначальники прогрессивного направления, которое позже, в конце девяностых, назовут ретро-прогрессивом, ибо все, на чем сейчас основан этот стиль, есть то, что сумела в себя вобрать U.K., показав всем, как правильно и хорошо нужно вспоминать великую эру прогрессивной музыки 69-76 годов еще до того, как люди поняли, что забывать то невероятное время просто нельзя.


Дискография:
1978 U.K.
1979 Danger Money
1979 Night After Night (концертный)
1999 Concert Classics, Vol. 4 (концертный, сборник)
Road Test, November 9, 1978 (бутлег)

User-contributed text is available under the Creative Commons By-SA License and may also be available under the GNU FDL.