Однажды Шарлотта Генсбур каталась на водных лыжах и очень неудачно упала. Так неудачно, что дело кончилось геморрагическим инсультом. Потом, правда, здоровье Шарлотты пришло в норму, но до того ей делали массу медицинских обследований, в том числе, магнитно-резонансную томографию – МРТ, в английском варианте – IRM. «Каждый раз, лежа в аппарате, я думала, что из этих звуков получилась бы великолепная музыка», – говорит Генсбур. Без МРТ на записи нового альбома обошлись, но от этого пластинка хуже не стала. Артист, известный как Бек (Beck), спродюсировавший все 13 песен плюс бонус-трек, развернулся здесь во всей своей красе.
Чтобы составить первое – и верное – представление об «IRM», достаточно клипа на «Heaven Can Wait» – одну из лучших (но не лучшую) песен с альбома. Смотреть на многочисленных и странных его персонажей – так же как и на собственно Генсбур и Бека – радостно и приятно. Вообще, эта пластинка являет собой пример почти идеальной коллаборации, творческого союза, действующего на благо всех и сразу – как участников, так и слушателей.
Шарлотта Генсбур определенно та артистка, которой в любом случае нужен партнер. Предыдущую свою пластинку она записывала в компании продюсера Radiohead, Пола Маккартни, Travis, давнего друга и соратника Бека Найджела Годрича (Nigel Godrich), Джарвиса Кокера (Jarvis Cocker) и Николя Годена (Nicolas Godin) из Air. Европейский стиль, в котором много от головы, помноженный на французское изящество, дали вполне предсказуемый результат: и придраться не к чему, и слушать скучновато.
Чтобы избавиться от континентального сплина, Шарлотта отправилась в Лос-Анджелес. И это был правильный ход. Бек Хансен, конечно, тоже голова, но мыслит все-таки иначе, более парадоксально. Понятно, что перемахнув за океан, Генсбур не оставила дома весь свой массивный багаж: тень великого отца Сержа, маму Джейн Биркин (Jane Birkin), и все, что за этим стоит. Но, слава богу, несмотря на то, что Бек – большой поклонник Генсбура-старшего, он, видимо, понимал: привычный образ «Шарлотта Генсбур» со всеми этими французскими делами – своего рода западня, в которой уютно находиться, но вряд ли интересно творить. А значит, нет смысла тратить время на очередную пластинку в жанре «француженка поет», если можно подойти к делу серьезно.
В результате мы имеем аппетитное блюдо из несочетаемых вроде бы ингредиентов, сваренное с решимостью человека, знающего, что деликатность и мерный стаканчик не всегда есть залог успеха. Здесь много странных звуков, каких-то позвякиваний, настойчивых барабанов и олдскульного баса, что вполне в духе Бека. Вязкая электроника («Le Chat du Cafe des Artistes») соседствует с вкрадчивым буги-вуги а-ля Марк Болан (Dandelion) и намеренно кривым роком («Trick Pony»). Периодически повествование срывается в ту степь, которую посторонний назвал бы авангардом. И над всем этим (так и просится сказать «парит») скромно возвышается голос, который, иногда запевая по-французски, становится неотличим от мурлыкания Карлы Бруни (Carla Bruni) и сонма парижских див. В такие моменты Шарлотта позволяет себе быть той, кем она есть – одним из символов Старого Света, француженкой не только по происхождению, но по сути. И вот именно тут Бек соблюдает меру и тщательно дозирует ее трепетное грассирование, добавляя его там, где, казалось бы, нет места романтике с берегов Сены, а есть лишь калифорнийский хаос, возникший в голове сорокалетнего мужчины с внешностью подростка, норвежца из ортодоксальной иудейской семьи, приверженца сайентологии, скрестившего американу с хип
](torrents/images/88710.jpg)